Iris-sensei & Mila-chan
Название: Вечера
Автор: Lutik
Фэндом: BleachПерсонажи: Кира Изуру, Айзен Соске
Рейтинг: NC-17
Жанр: стеб, романс, сенен-ай
Анонс: Это все из-за хурмы...
Вечера
- Если ты попытаешься так напасть на пустого, то сам же ему и подставишься. Нельзя нападать, не обеспечив себе должную защиту. – Лейтенант третьего отряда расхаживал между тренирующимися рядовыми и отдавал команды к тренировке, а также поправлял некоторые боевые движения.
Многие из новобранцев допускают ошибки, Кира это прекрасно знал. Главное – вовремя эти ошибки поправить, чтобы они вдруг не «всплыли» в бою. Когда начиналась парная тренировка, Кира всегда ставил новеньких в пару с наиболее подходящими им противниками, чтобы можно было и тренироваться и учиться новому. Лейтенант дело управления отрядом знал отлично. И такая схема тренировки вполне бы могла сработать, если бы только… если бы только не ОНА. При мысли о НЕЙ, у Киры заныло где-то в районе желудка. Рядовые с ног валились, что новенькие, что бывалые, а виной всему был один маленький фрукт. Хотя, конечно, если б фрукт был и вправду один, таких проблем бы не возникло.
Осень в этом году выдалась погожая, на удивление урожайная. Солнца было много, тепло, хорошо… все ходили с довольными улыбками на лицах. Ничто не предвещало беды. Но вот сменились ясные дни туманными, температура начала мерно ползти вниз и, наконец, установилась относительно мерзкая, хотя и вполне обычная демисезонная погодка. Улыбки зачерствели и постепенно стали угасать, но лишь один шинигами был все так же весел и беззаботен, похоже, его даже порадовали внезапные холода. Все очень просто – он знал. Он знал, что холод сделает ЕЁ лишь слаще, сочней, прекрасней. И вот, когда пришло время собирать урожай хурмы, он взял, да и потратил на него всю месячную сумму, выделяемую на нужды отряда. Он вполне мог себе это позволить по некоторым причинам: деньги принадлежали отряду, а он – капитан; хурма считается за продовольствие; он очень, очень любил хурму. Его звали Ичимару Гин. Капитан третьего отряда…
«Страшный человек», - думал Кира, отчаянно пытаясь следить за доставкой огромных ящиков с хурмой, которыми заполнялся склад для оружия. Склад продовольствия они уже заполнили. Зрелище пробивало на слезы, ведь, хоть он и был начальником, Кира до глубины души любил свой отряд и совсем не желал ему участи, уготованной капитаном.
Сначала у них был рис. И это было прекрасно. Запасы мяса и овощей, небольшие, но тоже были. А одна-две хурмы на человека после еды никому не мешали – всем нравилось, опять же, капитан явно умел выбирать сорта. Ели и смеялись. До поры до времени. Овощи и мясо кончились, рис с хурмой уже не доставлял такого удовольствия, как прежде, но они держались и тренировались ладно. Но рис тоже был не вечен. А на складах, в ожидании своего часа томилась хурма, сочная, спелая, оранжевобокая.
Сейчас рядовые выглядели вконец истощенными и измученными, потому что ну нельзя уже было неделю к ряду есть одну лишь хурму в разном виде. Тренировки проходили как будто в замедленном темпе – все слишком устали. Несколько дней назад лейтенант даже устроил собрание, рассказал о сложной ситуации с деньгами, попросил потерпеть, он обязательно что-нибудь придумает. И еще всю следующую неделю лейтенант Киру Изуру отчаянно размышлял над тем, каким образом можно сложившееся положение исправить.
Его собственной зарплаты бы хватило на какое-то количество риса, его собственных сбережений хватило бы на чуть более объемное количество риса, но вот только как бы он ни любил отряд, выход крылся в чем-то другом, а не в трате своих денег на рядовых.
***
- Теперь понимаешь, сэмпай, как нам всем, если начистоту, хреново? – Кира помешал чай ложечкой, попробовал глоток, потом добавил еще немного сахара и снова начал медленно и меланхолично его мешать. – У нас из еды только хурма. Жареная, сушеная, свежая, кто-то даже варить пытался зачем-то. Суп из хурмы…а? каково?!
Лицо лейтенанта девятого перекосило от отвращения при мыслях о каком-то бульончике из вареных вязко-склизских плодов.
- Я думаю, вообще никуда не годится, - Хисаги выразился помягче, чем думал.
- Слабо сказано. Бери круче, сэмпай.
- Да это просто…
- Ага-ага, - Кира закачал головой в знак одобрения. – Это ужасно. Я так не могу. Я даже ума не приложу, как можно ситуацию исправить… Я… я… сэмпа-ай… - Он грустно выдохнул и опустился на стол.
- Ну все, все, тише.
Айзен-тайчо их так и застал – в редакции сейретейской газеты, Кира лицом на столе, Хисаги гладит его по светлым волосам. Он по привычке вошел в комнату после того, как тихонечко постучал, но ему и в голову не могло прийти, что он попадет на такую неловкую ситуацию.
- Хисаги-фукутайчо, я принес, собственно… - Шухей поднял взгляд на капитана пятого и кивнул.
- Можно на столе оставить. Спасибо, Айзен-тайчо.
- Хисаги-сан… что-то случилось? Я могу чем-нибудь помочь? – вежливо поинтересовался Айзен.
- Нет, все в по…
- Да-а, - Кира тихо подал голос, на что Шухей удивленно обернулся. – Айзен-тайчо, будьте добры, убейте меня… весь наш отряд. Мы так больше не можем. Я знаю, вы милосердны.
Капитан удивленно улыбнулся и подошел к столу.
- Я присяду?
Шухей кивнул.
- Кира-фукутайчо, боюсь вы переоценили мое милосердие – это выше меня. – Айзен спокойно поставил папку с разными документами и своими личными писательскими набросками на стол главного редактора. В последнее время до него доходили слухи о какой-то небывалой диете третьего отряда, введенной его без сомнения заботливым капитаном. – Итак, что случилось?
Кира молчал, Хисаги тоже предпочитал не разглагольствовать о проблемах друга вместо самого друга. Айзен сделал предположение, которое по всем его здравым размышлениям попросту не могло оказаться неправильным.
- Гин, да?
Не поднимая головы, Кира кивнул.
- Ну, с этим зверем я вам могу помочь справиться, - улыбаясь сказал капитан, решив, что проблема на этом исчерпана и решение найдется весьма скоро.
- Э-э, нет, Айзен-тайчо, думаю, тут даже дело не столько в личности, сколько…
- В поступках. – Лейтенант третьего отряда наконец-то выпрямился и посмотрел на Айзена. Сегодня Айзен-тайчо выглядел очень хорошо – вместо капитанского хаори, которое он должен был носить в будние дни, он накинул сверху легкое сине-голубое. Он спокойно следил за ходом разговора и сейчас в упор смотрел на самого Киру. Их глаза встретились, и лейтенант покраснел. – Простите, мне стоило хотя бы от стола оторваться, когда вы пришли. Извините, Айзен-тайчо. – Кира немного виновато отвел глаза в сторону.
- Нет-нет, Кира-сан, все нормально, – заверил его капитан.
Айзен-тайчо был всеми любим. Некоторыми, особенно любим, прямо скажем, почитаем. Ведь он всегда был таким добрым, заботливым, никогда не оставался в стороне, когда у кого-либо из близких знакомых возникали проблемы, пытался помочь, если не делом, то хотя бы словом. И, что больше всего нравилось Кире в нем, он всегда и ко всем обращался крайне вежливо и почтительно. Сначала. Но потом вполне мог переходить на простую дружескую беседу.
«Вот таким и должен быть капитан. Как Айзен-тайчо», - думалось Кире порой.
- Так в чем дело-то?
- Вы не поверите – выдохнул Шухей. – Я сам не верил…
- Кира-сан?
- У нашего отряда нет еды. Точнее, у нас есть еда. Но она настолько однообразна, что отряд, и я в том числе, готовы выть от тоски, вкушая завтрак, обед и ужин.
- Да-а, признаться, рис мне тоже уже слегка поднадоел, -сочувственно признался Айзен.
- Рис?! – лицо лейтенанта третьего отряда прояснилось, просветлело, словно весенним днем тучка сошла с солнца и открыла чудесное голубое небо и золотистые солнечные лучи. – У вас рис есть… - И он опять погрустнел.
Айзен немного замешкался.
- Конечно, есть. А как же?! А у вас… Кира, - тут до него донесся медленный и вкрадчивый голос: «Чудесный морозец, нэ, Айзен-тайчо? М-м, хурме это самое то! На пользу, на пользу…» и тогда Айзен, наконец, понял. – Он действительно это сделал, да?
- Что сделал? Купил на все деньги на продовольствие для отряда хурмы? Да. Да, Ичимару-тайчо действительно так сделал.
- На ВСЕ деньги??? На ВСЕ???
- Да, - Кира мрачно отхлебнул чая. Пересладил. – И теперь мы медленно умираем от хурмы. Потому что невозможно же ее есть три раза в день, Айзен-тайчо…
- И вот мы пытаемся придумать, как не дать Кире-куну и его отряду погибнуть от руки этого жестокого к ним во всех отношениях плода, - заключил лейтенант девятого.
- А что… пожалуй, я могу помочь. Да, думаю, могу. Кира-сан, как вы отнесетесь к продовольственной помощи от пятого отряда?
Глаза блондина даже расширились от удивления и счастья.
- Нет, вы серьезно? В самом деле серьезно? Я… даже не знаю… это, наверное, не слишком правильно… это же ваши продукты. Мне кажется, так совсем нельзя.
Капитан положил руку ему на плечо, словно успокаивая.
- Это будет совершенно нормально. Более того, мне будет приятно помочь.
Лейтенант третьего отряда предавался размышлениям о решении сложившейся проблемы очень часто, но никогда не думал, что ответ придет со стороны этого доброго, мягкого и отзывчивого мужчины.
- Могу я чем-то помочь вам в ответ? Я очень хочу что-нибудь для вас сделать, Айзен-тайчо!
Глаза капитана как-то странно сверкнули, но он улыбнулся и призадумался. Для его отряда обеспечить третьему продовольственную помощь не было тяжкой долей – с финансами (о удивление!) благодаря Хинамори-тян все ладилось. Айзен совсем не собирался принимать какое-либо возмещение от Киры-куна. Этот славный парень, когда-то служивший в его отряде, очень ему нравился. Он был добрым, уступчивым, ответственным работником, чай заваривал славный. Гармоничный и порядочный человек – сложилось у Айзена представление. Хорошим людям нужно было помочь даже и не требуя ничего взамен, но раз уж Кира-кун настаивал…
- Возможно, я тогда соглашусь принять от тебя помощь по некоторой бумажной работе. Но это совсем и совсем необязательно.
- Согласен! – выпалил блондин и от души улыбнулся. – Я ввек буду перед вами в долгу… даже несмотря на помощь.
- Не думаю, Кира-сан…
Он переделывал себе чай в тот вечер. Потому что переслаженный чай был ужасен.
***
Где-то с неделю уже третий отряд питался стабильно нормально, и все ту же неделю вечерами Кира пропадал в пятом отряде. Разобравшись со всеми делами своего собственного, он переодевался в что-нибудь отличное от лейтенантской формы и топал по улицам Сейретея по направлению к казармам пятого. Там его неизменной улыбкой встречал капитан, а еще отменным вкусом встречал фирменный чай, который этот капитан ему любезно готовил.
Кира полагал, что Айзен-тайчо даст ему разбираться с документами, как он и сказал – бумажная работа, но вопреки своим словам, Айзен-тайчо подобрал для лейтенанта совсем другую работу. Он попросил Киру вычитать его стихи и пару рассказов. Пока Кира занимался стихами, они говорили о поэзии, рассуждали о лучшем и более гармоничном использовании рифмы, о размере, о красоте звучания тех или иных слов. Айзен-тайчо оказался настолько занимательным собеседником, что иногда Кира задерживался чуть ли не до утра. Несколько раз он оставался ночевать в его отряде, а наутро спешил домой – побудка, зарядка, тренировка, опять же совместный завтрак со своим отрядом – все это для Киры имело очень большое значение, как для высокопоставленного на этом уровне командования лица.
Вечера приобрели какой-то новый окрас, из унылых синих, когда Кира просто сидел у себя и читал книжки, они стали теплого желтого цвета. Цвета той лампы, которую включал Айзен-тайчо у себя над столом, когда Кира начинал разбирать его творческие порывы. И вот порывы кончились. Все дела были улажены, но визиты лейтенанта третьего отряда не прекратились. Оба мужчины просто не хотели, чтобы они прекращались. Оба нашли друг в друге что-то такое, что совсем не хотели отпускать от себя. Каждый для другого стал неотъемлемой частью уюта и вечера. Поэтому Айзен попросил, а Кира согласился. И так и продолжил с наступлением темноты приходить в его комнату и оставаться там иногда до самого утра.
И ему это нравилось…
А потом пошел снег…
***
«Его тело похоже на идеальную скульптуру… без изъянов…»
- Такое гладкое тело. И так нежно подается мне навстречу каждый раз, когда я ввожу в него хотя бы один палец, - голос Айзена звучал вкрадчиво, но так неумолимо властно, что у Киры бежали бы мурашки по спине даже от одного звука этого голоса, даже если бы он не вникал в смысл сказанного. Но сейчас, когда стоял на коленях посреди комнаты капитана пятого отряда, оперевшись на локти, без одежды, чуть склонив голову вниз, словно покоряясь чужой воле в своей позе, и предвкушал, что последует дальше, дрожь проходила сквозь все его тело.
- Люди… любят… друг друга… совершенно по-разному. Проявления любви тоже бывают разными, - неспеша говорил капитан, двумя пальцами растягивая довольно тугие мышцы Киры. – Я эстет, я визуал… я люблю смотреть на тебя. Я давно это понял, еще когда ты только начал приходить ко мне. Но смотреть на тебя сейчас мне нравится куда больше, Кира-кун.
Кира чувствовал, что краснеет, а еще он ощущал глубоко в себе пальцы Айзена-тайчо и старался наслаждаться их прикосновениями. Это был не первый раз, первый был такой спонтанный…такой рьяный… как будто они оба уже изнемогали от слишком долгого ожидания. В их первый раз хаори Киры сушилось от нападавшего на него пушистого снега. А потом они начали привыкать друг к другу, подстраиваться, сосредотачивать все свои мысли на том, чтобы доставлять другом удовольствие. Их секс стал тем, чем должен был быть – занятием любовью. Сейчас Айзен говорил честно, и говорил так, что от смущения хотелось терять сознание, но не терять чувствительность.
- А тебе, Кира-кун, больше нравится то, что ты слышишь, ведь верно же? Поэтому я скажу тебе, что я…
- Айзен-тайчо… - какой бы отчаянной ни была мольба, Айзен продолжил.
- … введу в тебя третий палец. Сей-час. – Палец медленно скользнул внутрь, у Киры закружилась голова от сделанного, но куда больше от сказанного. – Я не собираюсь долго этим заниматься. Куда больше я хотел бы… - Он нагнулся к самому уху лейтенанта и прошептал, - войти в тебя сам.
Слова, которые заставляли блондина практически падать в обморок от удовольствия, любые слова, на которые был горазд этот капитан, когда они занимались любовью.
Капитан медленно убрал пальцы и вытер их о влажную салфетку. Лейтенант продолжал оставаться в той же позе, что и стоял, но Айзен тронул его плечо.
- Кира-кун, у тебя такие потрясающие, глубокие и восхитительные глаза. Их цвет сводит меня с ума, заставляет забыть все на свете, словно я тону в бездонных глубинах вод… сегодня я бы хотел смотреть в эти глаза.
Кира кивает, по губам скользит улыбка, счастливая улыбка. Он грациозно, словно кот, опускается сверху на член Айзена.
«Его тело… я бы даже не смог дать ему эпитетов… потому что в такие моменты…»
Руками Кира опирается в грудь Айзену. Его волосы свободно скользят по бледной коже, иногда он наклоняется. Ниже. Еще ниже. Совсем низко и целует своего любовника.
«… я просто забываюсь…»
А еще Кира любит выгибаться назад, он никогда этого не знал, никогда не думал, что ему понравится, но это дает такое наслаждение, что стоны становятся куда громче, чем обычно. Впрочем, это немного больно, но не сильнее, чем каждый раз приходится терпеть.
«… и мне кажется, что я в каком-то подобии рая…»
Одна рука скользит к члену, и тогда упор второй руки становится сильней.
«… но так мне кажется только до тех пор…»
И когда приходит сладкая разрядка, Кира обмякает прямо на грудь Айзена.
«… пока его губы не обжигают мои своим горячим поцелуем»
Пока Кира целует своего любовника, Айзен медленно выходит из него, стараясь не причинять блондину никаких неудобств.
«И вот тогда я понимаю, что это не подобие рая. Это и есть Рай»
- Айзен-тайчо… я ведь только за распиской за продовольствие зашел… - раздается слабый голос.
Сейчас не вечер. Отнюдь не вечер, сейчас два часа дня.
- Конечно-конечно. Просто я подумал, что не стоит ждать, когда опустится мрак. Моя любовь зависит ведь совсем не от темноты…
Они улыбаются друг другу и смеются.
- А расписку сделаете?
- Конечно. Заходил бы ты ко мне с продовольственными вопросами почаще что ли…
Кира в жизни не мог подумать, что когда-нибудь он согласится делать это за еду…
А впрочем… причем тут еда?!
Вечера
Кира в жизни не мог подумать, что когда-нибудь он согласится делать это за еду…
Многие из новобранцев допускают ошибки, Кира это прекрасно знал. Главное – вовремя эти ошибки поправить, чтобы они вдруг не «всплыли» в бою. Когда начиналась парная тренировка, Кира всегда ставил новеньких в пару с наиболее подходящими им противниками, чтобы можно было и тренироваться и учиться новому. Лейтенант дело управления отрядом знал отлично. И такая схема тренировки вполне бы могла сработать, если бы только… если бы только не ОНА. При мысли о НЕЙ, у Киры заныло где-то в районе желудка. Рядовые с ног валились, что новенькие, что бывалые, а виной всему был один маленький фрукт. Хотя, конечно, если б фрукт был и вправду один, таких проблем бы не возникло.
Осень в этом году выдалась погожая, на удивление урожайная. Солнца было много, тепло, хорошо… все ходили с довольными улыбками на лицах. Ничто не предвещало беды. Но вот сменились ясные дни туманными, температура начала мерно ползти вниз и, наконец, установилась относительно мерзкая, хотя и вполне обычная демисезонная погодка. Улыбки зачерствели и постепенно стали угасать, но лишь один шинигами был все так же весел и беззаботен, похоже, его даже порадовали внезапные холода. Все очень просто – он знал. Он знал, что холод сделает ЕЁ лишь слаще, сочней, прекрасней. И вот, когда пришло время собирать урожай хурмы, он взял, да и потратил на него всю месячную сумму, выделяемую на нужды отряда. Он вполне мог себе это позволить по некоторым причинам: деньги принадлежали отряду, а он – капитан; хурма считается за продовольствие; он очень, очень любил хурму. Его звали Ичимару Гин. Капитан третьего отряда…
«Страшный человек», - думал Кира, отчаянно пытаясь следить за доставкой огромных ящиков с хурмой, которыми заполнялся склад для оружия. Склад продовольствия они уже заполнили. Зрелище пробивало на слезы, ведь, хоть он и был начальником, Кира до глубины души любил свой отряд и совсем не желал ему участи, уготованной капитаном.
Сначала у них был рис. И это было прекрасно. Запасы мяса и овощей, небольшие, но тоже были. А одна-две хурмы на человека после еды никому не мешали – всем нравилось, опять же, капитан явно умел выбирать сорта. Ели и смеялись. До поры до времени. Овощи и мясо кончились, рис с хурмой уже не доставлял такого удовольствия, как прежде, но они держались и тренировались ладно. Но рис тоже был не вечен. А на складах, в ожидании своего часа томилась хурма, сочная, спелая, оранжевобокая.
Сейчас рядовые выглядели вконец истощенными и измученными, потому что ну нельзя уже было неделю к ряду есть одну лишь хурму в разном виде. Тренировки проходили как будто в замедленном темпе – все слишком устали. Несколько дней назад лейтенант даже устроил собрание, рассказал о сложной ситуации с деньгами, попросил потерпеть, он обязательно что-нибудь придумает. И еще всю следующую неделю лейтенант Киру Изуру отчаянно размышлял над тем, каким образом можно сложившееся положение исправить.
Его собственной зарплаты бы хватило на какое-то количество риса, его собственных сбережений хватило бы на чуть более объемное количество риса, но вот только как бы он ни любил отряд, выход крылся в чем-то другом, а не в трате своих денег на рядовых.
***
- Теперь понимаешь, сэмпай, как нам всем, если начистоту, хреново? – Кира помешал чай ложечкой, попробовал глоток, потом добавил еще немного сахара и снова начал медленно и меланхолично его мешать. – У нас из еды только хурма. Жареная, сушеная, свежая, кто-то даже варить пытался зачем-то. Суп из хурмы…а? каково?!
Лицо лейтенанта девятого перекосило от отвращения при мыслях о каком-то бульончике из вареных вязко-склизских плодов.
- Я думаю, вообще никуда не годится, - Хисаги выразился помягче, чем думал.
- Слабо сказано. Бери круче, сэмпай.
- Да это просто…
- Ага-ага, - Кира закачал головой в знак одобрения. – Это ужасно. Я так не могу. Я даже ума не приложу, как можно ситуацию исправить… Я… я… сэмпа-ай… - Он грустно выдохнул и опустился на стол.
- Ну все, все, тише.
Айзен-тайчо их так и застал – в редакции сейретейской газеты, Кира лицом на столе, Хисаги гладит его по светлым волосам. Он по привычке вошел в комнату после того, как тихонечко постучал, но ему и в голову не могло прийти, что он попадет на такую неловкую ситуацию.
- Хисаги-фукутайчо, я принес, собственно… - Шухей поднял взгляд на капитана пятого и кивнул.
- Можно на столе оставить. Спасибо, Айзен-тайчо.
- Хисаги-сан… что-то случилось? Я могу чем-нибудь помочь? – вежливо поинтересовался Айзен.
- Нет, все в по…
- Да-а, - Кира тихо подал голос, на что Шухей удивленно обернулся. – Айзен-тайчо, будьте добры, убейте меня… весь наш отряд. Мы так больше не можем. Я знаю, вы милосердны.
Капитан удивленно улыбнулся и подошел к столу.
- Я присяду?
Шухей кивнул.
- Кира-фукутайчо, боюсь вы переоценили мое милосердие – это выше меня. – Айзен спокойно поставил папку с разными документами и своими личными писательскими набросками на стол главного редактора. В последнее время до него доходили слухи о какой-то небывалой диете третьего отряда, введенной его без сомнения заботливым капитаном. – Итак, что случилось?
Кира молчал, Хисаги тоже предпочитал не разглагольствовать о проблемах друга вместо самого друга. Айзен сделал предположение, которое по всем его здравым размышлениям попросту не могло оказаться неправильным.
- Гин, да?
Не поднимая головы, Кира кивнул.
- Ну, с этим зверем я вам могу помочь справиться, - улыбаясь сказал капитан, решив, что проблема на этом исчерпана и решение найдется весьма скоро.
- Э-э, нет, Айзен-тайчо, думаю, тут даже дело не столько в личности, сколько…
- В поступках. – Лейтенант третьего отряда наконец-то выпрямился и посмотрел на Айзена. Сегодня Айзен-тайчо выглядел очень хорошо – вместо капитанского хаори, которое он должен был носить в будние дни, он накинул сверху легкое сине-голубое. Он спокойно следил за ходом разговора и сейчас в упор смотрел на самого Киру. Их глаза встретились, и лейтенант покраснел. – Простите, мне стоило хотя бы от стола оторваться, когда вы пришли. Извините, Айзен-тайчо. – Кира немного виновато отвел глаза в сторону.
- Нет-нет, Кира-сан, все нормально, – заверил его капитан.
Айзен-тайчо был всеми любим. Некоторыми, особенно любим, прямо скажем, почитаем. Ведь он всегда был таким добрым, заботливым, никогда не оставался в стороне, когда у кого-либо из близких знакомых возникали проблемы, пытался помочь, если не делом, то хотя бы словом. И, что больше всего нравилось Кире в нем, он всегда и ко всем обращался крайне вежливо и почтительно. Сначала. Но потом вполне мог переходить на простую дружескую беседу.
«Вот таким и должен быть капитан. Как Айзен-тайчо», - думалось Кире порой.
- Так в чем дело-то?
- Вы не поверите – выдохнул Шухей. – Я сам не верил…
- Кира-сан?
- У нашего отряда нет еды. Точнее, у нас есть еда. Но она настолько однообразна, что отряд, и я в том числе, готовы выть от тоски, вкушая завтрак, обед и ужин.
- Да-а, признаться, рис мне тоже уже слегка поднадоел, -сочувственно признался Айзен.
- Рис?! – лицо лейтенанта третьего отряда прояснилось, просветлело, словно весенним днем тучка сошла с солнца и открыла чудесное голубое небо и золотистые солнечные лучи. – У вас рис есть… - И он опять погрустнел.
Айзен немного замешкался.
- Конечно, есть. А как же?! А у вас… Кира, - тут до него донесся медленный и вкрадчивый голос: «Чудесный морозец, нэ, Айзен-тайчо? М-м, хурме это самое то! На пользу, на пользу…» и тогда Айзен, наконец, понял. – Он действительно это сделал, да?
- Что сделал? Купил на все деньги на продовольствие для отряда хурмы? Да. Да, Ичимару-тайчо действительно так сделал.
- На ВСЕ деньги??? На ВСЕ???
- Да, - Кира мрачно отхлебнул чая. Пересладил. – И теперь мы медленно умираем от хурмы. Потому что невозможно же ее есть три раза в день, Айзен-тайчо…
- И вот мы пытаемся придумать, как не дать Кире-куну и его отряду погибнуть от руки этого жестокого к ним во всех отношениях плода, - заключил лейтенант девятого.
- А что… пожалуй, я могу помочь. Да, думаю, могу. Кира-сан, как вы отнесетесь к продовольственной помощи от пятого отряда?
Глаза блондина даже расширились от удивления и счастья.
- Нет, вы серьезно? В самом деле серьезно? Я… даже не знаю… это, наверное, не слишком правильно… это же ваши продукты. Мне кажется, так совсем нельзя.
Капитан положил руку ему на плечо, словно успокаивая.
- Это будет совершенно нормально. Более того, мне будет приятно помочь.
Лейтенант третьего отряда предавался размышлениям о решении сложившейся проблемы очень часто, но никогда не думал, что ответ придет со стороны этого доброго, мягкого и отзывчивого мужчины.
- Могу я чем-то помочь вам в ответ? Я очень хочу что-нибудь для вас сделать, Айзен-тайчо!
Глаза капитана как-то странно сверкнули, но он улыбнулся и призадумался. Для его отряда обеспечить третьему продовольственную помощь не было тяжкой долей – с финансами (о удивление!) благодаря Хинамори-тян все ладилось. Айзен совсем не собирался принимать какое-либо возмещение от Киры-куна. Этот славный парень, когда-то служивший в его отряде, очень ему нравился. Он был добрым, уступчивым, ответственным работником, чай заваривал славный. Гармоничный и порядочный человек – сложилось у Айзена представление. Хорошим людям нужно было помочь даже и не требуя ничего взамен, но раз уж Кира-кун настаивал…
- Возможно, я тогда соглашусь принять от тебя помощь по некоторой бумажной работе. Но это совсем и совсем необязательно.
- Согласен! – выпалил блондин и от души улыбнулся. – Я ввек буду перед вами в долгу… даже несмотря на помощь.
- Не думаю, Кира-сан…
Он переделывал себе чай в тот вечер. Потому что переслаженный чай был ужасен.
***
Где-то с неделю уже третий отряд питался стабильно нормально, и все ту же неделю вечерами Кира пропадал в пятом отряде. Разобравшись со всеми делами своего собственного, он переодевался в что-нибудь отличное от лейтенантской формы и топал по улицам Сейретея по направлению к казармам пятого. Там его неизменной улыбкой встречал капитан, а еще отменным вкусом встречал фирменный чай, который этот капитан ему любезно готовил.
Кира полагал, что Айзен-тайчо даст ему разбираться с документами, как он и сказал – бумажная работа, но вопреки своим словам, Айзен-тайчо подобрал для лейтенанта совсем другую работу. Он попросил Киру вычитать его стихи и пару рассказов. Пока Кира занимался стихами, они говорили о поэзии, рассуждали о лучшем и более гармоничном использовании рифмы, о размере, о красоте звучания тех или иных слов. Айзен-тайчо оказался настолько занимательным собеседником, что иногда Кира задерживался чуть ли не до утра. Несколько раз он оставался ночевать в его отряде, а наутро спешил домой – побудка, зарядка, тренировка, опять же совместный завтрак со своим отрядом – все это для Киры имело очень большое значение, как для высокопоставленного на этом уровне командования лица.
Вечера приобрели какой-то новый окрас, из унылых синих, когда Кира просто сидел у себя и читал книжки, они стали теплого желтого цвета. Цвета той лампы, которую включал Айзен-тайчо у себя над столом, когда Кира начинал разбирать его творческие порывы. И вот порывы кончились. Все дела были улажены, но визиты лейтенанта третьего отряда не прекратились. Оба мужчины просто не хотели, чтобы они прекращались. Оба нашли друг в друге что-то такое, что совсем не хотели отпускать от себя. Каждый для другого стал неотъемлемой частью уюта и вечера. Поэтому Айзен попросил, а Кира согласился. И так и продолжил с наступлением темноты приходить в его комнату и оставаться там иногда до самого утра.
И ему это нравилось…
А потом пошел снег…
***
«Его тело похоже на идеальную скульптуру… без изъянов…»
- Такое гладкое тело. И так нежно подается мне навстречу каждый раз, когда я ввожу в него хотя бы один палец, - голос Айзена звучал вкрадчиво, но так неумолимо властно, что у Киры бежали бы мурашки по спине даже от одного звука этого голоса, даже если бы он не вникал в смысл сказанного. Но сейчас, когда стоял на коленях посреди комнаты капитана пятого отряда, оперевшись на локти, без одежды, чуть склонив голову вниз, словно покоряясь чужой воле в своей позе, и предвкушал, что последует дальше, дрожь проходила сквозь все его тело.
- Люди… любят… друг друга… совершенно по-разному. Проявления любви тоже бывают разными, - неспеша говорил капитан, двумя пальцами растягивая довольно тугие мышцы Киры. – Я эстет, я визуал… я люблю смотреть на тебя. Я давно это понял, еще когда ты только начал приходить ко мне. Но смотреть на тебя сейчас мне нравится куда больше, Кира-кун.
Кира чувствовал, что краснеет, а еще он ощущал глубоко в себе пальцы Айзена-тайчо и старался наслаждаться их прикосновениями. Это был не первый раз, первый был такой спонтанный…такой рьяный… как будто они оба уже изнемогали от слишком долгого ожидания. В их первый раз хаори Киры сушилось от нападавшего на него пушистого снега. А потом они начали привыкать друг к другу, подстраиваться, сосредотачивать все свои мысли на том, чтобы доставлять другом удовольствие. Их секс стал тем, чем должен был быть – занятием любовью. Сейчас Айзен говорил честно, и говорил так, что от смущения хотелось терять сознание, но не терять чувствительность.
- А тебе, Кира-кун, больше нравится то, что ты слышишь, ведь верно же? Поэтому я скажу тебе, что я…
- Айзен-тайчо… - какой бы отчаянной ни была мольба, Айзен продолжил.
- … введу в тебя третий палец. Сей-час. – Палец медленно скользнул внутрь, у Киры закружилась голова от сделанного, но куда больше от сказанного. – Я не собираюсь долго этим заниматься. Куда больше я хотел бы… - Он нагнулся к самому уху лейтенанта и прошептал, - войти в тебя сам.
Слова, которые заставляли блондина практически падать в обморок от удовольствия, любые слова, на которые был горазд этот капитан, когда они занимались любовью.
Капитан медленно убрал пальцы и вытер их о влажную салфетку. Лейтенант продолжал оставаться в той же позе, что и стоял, но Айзен тронул его плечо.
- Кира-кун, у тебя такие потрясающие, глубокие и восхитительные глаза. Их цвет сводит меня с ума, заставляет забыть все на свете, словно я тону в бездонных глубинах вод… сегодня я бы хотел смотреть в эти глаза.
Кира кивает, по губам скользит улыбка, счастливая улыбка. Он грациозно, словно кот, опускается сверху на член Айзена.
«Его тело… я бы даже не смог дать ему эпитетов… потому что в такие моменты…»
Руками Кира опирается в грудь Айзену. Его волосы свободно скользят по бледной коже, иногда он наклоняется. Ниже. Еще ниже. Совсем низко и целует своего любовника.
«… я просто забываюсь…»
А еще Кира любит выгибаться назад, он никогда этого не знал, никогда не думал, что ему понравится, но это дает такое наслаждение, что стоны становятся куда громче, чем обычно. Впрочем, это немного больно, но не сильнее, чем каждый раз приходится терпеть.
«… и мне кажется, что я в каком-то подобии рая…»
Одна рука скользит к члену, и тогда упор второй руки становится сильней.
«… но так мне кажется только до тех пор…»
И когда приходит сладкая разрядка, Кира обмякает прямо на грудь Айзена.
«… пока его губы не обжигают мои своим горячим поцелуем»
Пока Кира целует своего любовника, Айзен медленно выходит из него, стараясь не причинять блондину никаких неудобств.
«И вот тогда я понимаю, что это не подобие рая. Это и есть Рай»
- Айзен-тайчо… я ведь только за распиской за продовольствие зашел… - раздается слабый голос.
Сейчас не вечер. Отнюдь не вечер, сейчас два часа дня.
- Конечно-конечно. Просто я подумал, что не стоит ждать, когда опустится мрак. Моя любовь зависит ведь совсем не от темноты…
Они улыбаются друг другу и смеются.
- А расписку сделаете?
- Конечно. Заходил бы ты ко мне с продовольственными вопросами почаще что ли…
Кира в жизни не мог подумать, что когда-нибудь он согласится делать это за еду…
А впрочем… причем тут еда?!
@темы: fanfiction
кхыкхы... волл!